За эту зиму у меня было всего три или четыре безоговорочно счастливых дня.
Один из - сегодня. Несмотря на предыдущую запись.
Ходила в музей Арсеньева на Мандельштама и Свешникова. Девочка-романтика читала хорошо, но я не восприняла ничего, кроме звуков "с", "т", "ш", да слов "стрекоза" и "голубоглазый". Шею мальчика-чтеца исполосовало солнце. Самая красивая на этом вечере - флейта - унесла меня куда-то в сон, где я стою под рыжим фонарём в тёмной узкой улице с низкими заснеженными домами, и меня засыпает снегом, да и сама я засыпаю...
А поэзия была совсем рядом: очень тонкая горбоносая белокурая дриада сидела несколькими рядами ранее меня, сзади неё стояла дама и держала её за плечи.
Свешников в сущности не плох, но не мой. Слишком много смерти в его снах.
После была весна на корабельной набережной и почти забытое ощущение ходьбы вплавь.
Ещё позже был чудный закат и сюрреалистичное солнце в клетке.
Чёрный греческий профиль мальчика-против-солнца в шляпе.